Причины насилия.

Сначала причиной насилия над ребенком считалась психопатология родителей, затем внимание перенеслось на социальный контекст, из чего возник вывод — факторы риска кроются в социальной изолированности и системе ценностей родителя, которая и обусловливает насильственное отношение к ребенку. Затем насилие интерпретировали через интерактивную социальную модель нарушенных отношений между родителем и ребенком. Поздние исследователи определили факторы риска на уровне индивида, семьи и общества и доказали, что не один фактор, а их взаимовлияние приводит к насилию над детьми. Они также отмечают, что наличие того или иного фактора риска еще не означает проявления насилия, а скорее указывает на вероятность или возможность его возникновения. При этом наличие нескольких благоприятных факторов (социальные навыки, положительная идентификация «Я» и т. д.) уменьшает влияние факторов риска.

Социальные и культурные факторы риска применения насилия.

Пренебрежению и насилию над детьми способствуют определенные социальные и культурные условия.

Отсутствие в общественном сознании четкой оценки физических наказаний.

Можно ли призвать ребенка к порядку, применяя физическое и эмоциональное насилие, или нет? Если да, то в какой мере? Например, Меуитзоп (1989) трактует физическое наказание как применение со стороны опекуна к ребенку силы с целью его дисциплинирована, мотивации изменения или прекращения нежелательного /неодобряемого поведения. Во время консультирования очень часто приходится сталкиваться с тем, что физическое наказание в нашей культуре (шлепок, подзатыльник, наказание ремнем) считается распространенной и естественной формой воспитания и не рассматривается как насилие. Разница лишь в том, что кто-то прибегает к этому лишь в крайних случаях, а кто-то это практикует довольно часто. Это подтверждается и зарубежными исследованиями. Ваггу (1980) отмечает, что родители считают физическое наказание необходимым в случае немедленного пресечения конкретного поведения ребенка или привития ему общепринятых норм и правил. Мнения же учителей по этому вопросу разделились: часть из них считает наказание допустимым для поддержания порядка, другие отвергают и считают его ненужным и противоречащим правам ребенка (Тйе, 1993).

Однако большинство учителей считает наказания, вызывающие повреждения, насилием, но только не многие из них являются противниками шлепков. Поэтому часто ребенок воспринимает проявленное по отношению к нему насилие как «заслуженное» наказание и не жалуется никому.

Демонстрация насилия в средствах массовой информации.

Демострируемое практически ежедневно насилие посредством ТВ (мультфильмы, фильмы, передачи) и видео укрепляет мнение ребенка или подростка о насилии как ценности и средстве усвоения приемлемого поведения. Ребенок легко усваивает увиденные ценности, манеры и нормы поведения, поскольку процессы осмысления, оценки и разграничения реальности и фантазий развиты еще недостаточно. Увиденную агрессию он может переносить в свою повседневную жизнь с собственными целями. Кроме того, растет толерантность, степень восприимчивости к насилию. Уже первые уроки извлекли в США: в одном из штатов увеличили количество фильмов с демонстрацией актов насилия по ТВ на 10%, вследствие этого число случаев насилия на улицах возросло на 5% (Цыцарев С. В., 2001). Главным образом это оказывает влияние на подростков, которые обладают повышенным уровнем агрессивности в силу возрастных особенностей.

Права граждан на неприкосновенность частной жизни

Права граждан на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, закрепленные в Конституции, не позволяют своевременно установить факт насилия и осуществить вмешательство. Семья же всегда стремится не выносить сор из избы и препятствует установлению истины. Любые попытки правоохранительных органов и социальных служб наталкиваются на сопротивление и рассматриваются как вмешательство в частную жизнь. Распространенное мнение о том, что воспитание детей — это внутреннее семейное дело, что семья сама должна справляться с проблемами и никто не имеет права вмешиваться в этот процесс, по сути дела развязывает руки родителям-насильникам.

Отсутствие эффективной превентивной политики государства.

Только в последние годы стали создаваться кризисные центры, телефоны доверия, приюты и социальные гостиницы для жертв насилия. Но практически отсутствуют образовательные и реабилитационные программы предназначенные для групп риска — программы поддержки (для подростков, осужденных условно за насилие и сексуальное в том числе), специальные обучающие программы для родителей, склонных к насилию, патронаж над жертвами сексуального насилия и т. д. Подобные программы уже существуют в США и Канаде, но у нас пока отсутствуют. Одна из мер профилактики заключается в создании учебных программ, включающих специальное сексологическое образование, основы безопасного общения, охватывающих детей, подростков, родителей, педагогов, социальных работников и милицию.

Недостаточное понимание обществом насилия как социальной проблемы.

М. Роуз Эссекс (1994) указывает, что порой трудно представить и осознать, что дети могут быть вовлечены в какие-либо виды сексуального поведения. В действительности же дети с самых малых лет вовлечены в различного рода сексуальные действия, причем их спектр распределен от нормативного до крайне патологического. Не выработано четких критериев, по которым можно квалифицировать насилие на основе как формальных, так и неформальных законов. Не так легко определить, какие формы контакта между ребенком и взрослым, кроме собственно полового акта, подлежат юридическому запрету, в каких случаях сексуальная стимуляция ребенка может рассматриваться проявлением родительской любви, а в каких — соблазнением. Не отработан механизм разрешения подобных ситуаций, необходимо проведение обучения специалистов, занимающихся детьми. Учителя, врачи, воспитатели, как правило, первыми замечают признаки насилия над детьми.

Очень важно, чтобы они умели это распознавать, знали, как вести себя с ребенком, подвергшимся жестокому обращению, а также при каких ситуациях и в какие органы (процедурные правила) следует немедленно сообщать. Если будет обозначен механизм реагирования на факты насилия и процедурные правила (например, в случае консультации ребенка: где, кто и как имеет право консультировать, кто и за что несет ответственность?), то сократится разница в числе реальных и установленных случаев. Причинами отказа от сообщения могут быть неуверенность в распознании (является ли это насилием?), боязнь нарушить права родителей или осложнить свои отношения с семьей и, главное, отношения между семьей и жертвой. Бессилие структур власти, отсутствие поддержки со стороны школы и общества негативно сказываются на решении данной проблемы.

Низкая правовая грамотность населения.

Недостаточная осведомленность населения о правах и защите ребенка, закрепленных в действующих законах и конвенции, где ребенок рассматривается как полноправная личность, и каждый гражданин обязан сообщать в органы, оказывающие помощь детям — жертвам насилия.

Плохая осведомленность детей о своих правах.

Дети часто не знают, что являются полноправными лицами и имеют право на защиту и помощь общества. Они не знают, в какие органы следует обратиться за защитой, какие социальные учреждения могут оказать им помощь. Поэтому учителя должны быть подготовлены для бесед с детьми на темы насилия, защиты их прав, чтобы последние научились сами защищать себя.

Совершенствование законодательства.

Законы о защите прав несовершеннолетних являются слишком декларативными и требуют конкретизации и совершенствования. Например, на лишение родительских прав уходит достаточно продолжительное время — вплоть до нескольких лет. В это время дети вынуждены находиться в нескольких приютах, в результате страдает их эмоциональное и социальное развитие, а с возрастом уменьшается вероятность их успешной адаптации. Если устранена непосредственная опасность для ребенка, то часто останавливается и уголовное преследование. Не все случаи доходят до суда. Ребенок нередко направляется из одного места в другое для проведения дополнительных психиатрических и психологических экспертиз и т. д. Тогда как в это время очень важно, чтобы страдающий ребенок как можно раньше получил всестороннюю психологическую, медицинскую и социальную помощь. В связи с этим необходимо организовать тесное сотрудничество между вовлеченными в процесс государственными и негосударственными учреждениями, занимающимися детьми.

Музыкотерапия

Используется в качестве вспомогательного приема в психотерапии насилия в те моменты, когда в эмоциональном состоянии учащегося преобладают стресс, напряжение, тревога. Простые, знакомые   песни помогают им расслабиться и быть более открытыми при обсуждении своих проблем.

Книготерапия

Книготерапия — это чтение и обсуждение книг вместе с учащимися, в которых описываются ситуации, сходные с теми, что имеют место в реальной жизни. В книгах герои могут выражать те мысли и чувства, которые сами учащиеся не в состоянии вербализовать. Из рассказанных историй клиенты могут узнать об альтернативных решениях проблем и новых способах действий; читая о людях, похожих на них, они могут чувствовать себя менее одиноко или менее ощущать себя не такими, как все.  Цели книготерапии:
1. Научить конструктивному, позитивному мышлению.
2. Способствовать свободному выражению беспокоящих проблем.
3. Помочь учащимся проанализировать свои установки и поведение.
4. Помочь увидеть альтернативные решения.
5. Помочь найти способ решения проблем.
6. Помочь увидеть похожесть проблем, которые встречаются у других.

В процессе книготерапии психолог обсуждает с учащимся поведение героев, их мысли, чувства, причину проблем и их последствия. Обсуждаются вопросы, которые могут возникнуть у учащегося по прочтении книги, затем психолог постепенно переходит к тому, что из описанного в рассказе походит на происходящее в жизни учащегося и чем. Помимо этого, книготерапия несет информационную нагрузку, поскольку дает возможность обеспечить учащихся знанием о тех жизненных проблемах, которые их волнуют.

Также психоаналитический подход к консультированию учащихся использует метод рассказывания историй, рисование, игротерапию, описанные в другом разделе.

Гештальттерапия.

Основной задачей психолога, работающего в формате гештальттерапии, является помощь ребенку в осознании того, что с ним происходит «здесь и сейчас». Гештальттерапевт — своего рода агрессивный терапевт, который фрустрирует клиента, таким образом приводя его к осознанию «здесь и сейчас». Для жертв насилия это осознание особенно актуально, поэтому некоторые гештальт-техники рекомендуются для работы с детьми в любом возрасте.

Принятие ответственности

Данная техника заключается в том, чтобы обучать клиента использовать слово «я» вместо «мы» или «вы», таким образом предлагая ему принимать ответственность на себя. Например, вместо «Ну вы же понимаете, как это бывает, когда мать начинает орать и драться», предлагать формулировку «Я знаю, что это такое, когда мать начинает орать и драться». Дети таким образом обучаются принятию ответственности за свои мысли, чувства и поведение.

Замена «не могу» на «не хочу»

Данная техника также помогает учащимся помочь понять, какую долю ответственности в случившемся он берет на себя. Например, обучают говорить «Я знаю, что не смогу ему отказать, когда он ко мне пристает» вместо «Я не знаю, как ему отказать, когда он ко мне пристает».

Замена «почему» на «что» и «как»

Обычно вопрос клиенту, «почему» он сделал то-то и то-то, довольно бессмысленный, так как, все сознательные объяснения не что иное, как рационализация. Поэтому предлагается задавать вопросы — типа «Как ты себя чувствовал, после случившегося?» или «Что же происходит с тобой в тот момент, когда к тебе приближается твой насильник?»

Замена вопросов на утверждения

Данная техника предполагает обучение детей более прямым и открытым выражениям своих чувств и мыслей. Например, вместо «Вы думаете, мне следует прекратить с этими ребятами общаться?» лучше сказать «Я думаю, мне следует прекратить с этими ребятами общаться».

Незаконченные предложения

Так же как и предыдущие техники, этот прием позволяет детям осознать, каким образом они сами себе вредят или помогают. Например, используются предложения типа «Я помогаю себе, когда я...» или «Я делаю себе больно, когда я...».

«Я должен» и «Я хочу»

Предлагаемая техника предполагает работу с личностной биполярностью, которая особенно ярко проявляется   в ситуации посттравматического стресса. Одна сторона нашей личности авторитарна, «правильна» и «знает, как лучше». Другая — защищается, извиняется, изображает плачущего малыша.

Чтобы помочь учащимся разрешить противоречие между «Я должен» и «Я хочу», могут быть использованы два стула. Учащимся предлагается, попеременно сидя на каждом из стульев лицом ко второму стулу, представляющих собой «Я должен» и «Я хочу» стороны, выдвигать лучшие, с их точки зрения, аргументы по каждой из позиций. учащийся перемещается со стула на стул до тех пор, пока не остается сидеть на каком-то из стульев, когда почувствует в этот момент максимальную интеграцию «хочу» и «должен».

Данная техника просто необходима для работы с личностными диссоциациями детей, возникшими в результате насилия. Учащийся в конце концов определяет те жизненные сферы, где его «должен» и «хочу» приходят к согласию, что способствует интеграции полярностей.